РАНННЕЕ СТРУКТУРИРОВНАИЕ ПСИХИЗМА
Вторая часть этой статьи закончилась утверждением, что существуют фетальные переживания благополучия, выражение которых конфигурирует удовлетворяющие моменты, обладающие уравновешивающим действием. Затем я пообещал привести пример. Вот он.
Женщина годами страдала от депрессии, характеризующейся значительным синдромом психомоторного торможения: вела болезненную и скучную жизнь, из которой не могла выбраться; имела стремление к переменам, которые никогда не воплощала в жизнь. Анализ показал, что у нее было детство, похожее на детство Козетты из романа Виктора Гюго «Отверженные». Родилась в бедной семье незадолго до того, как в ее стране началась война. Отец был отправлен на фронт, а затем на долгие годы попал в плен. Из-за этих обстоятельств семья впала в нищету. Мать заставляли работать вне дома от рассвета до заката. Девочку оставляли одну. Позже и ей пришлось слишком тяжело трудиться для ее возраста, часто голодая целый день.
В ходе микрописхоаналитических сессий анализантка увидела сон, который отличался от обычных кошмаров, заставлявших ее просыпаться в муках. В этом сне она летала, как орел или планер, во влажном, умеренном тумане, с ощущением благополучия. На следующий день, лежа на кушетке, она вновь пережила эмоции парения с аналогичными чувствами. В последующих ассоциациях, которые развивали этот опыт, возникали представления, которые возможно связать со внутриутробной жизнью.
Вскоре после этого пациентка испытала первый положительный эффект анализа в своей повседневной жизни. Она начала заниматься творчеством – строить дизайнерские объекты, которые имели свойство быть «воздушными». То есть иметь что-то легкое, настолько, что казалось, что они подвешены в воздухе, как орел в полете. В процессе творчества она ощущала ноты благополучия, которое никогда не испытывала раньше, кроме как во время сна и упомянутого мной сеанса. Другими словами, она воплощала фетальный опыт благополучия из того времени, когда ее мать вела довольно счастливую жизнь до войны.
До сих пор я описывал фетальные переживания, происхождение которых, по-видимому, связано с онтогенетическими фактами, то есть событиями, произошедшими во внутриутробном периоде. Однако в ходе анализа определенных случаев нам приходится иметь дело с некоторыми проявлениями бессознательного (симптомы, поведение, сны или фантазии), которые не могут быть объяснены онтогенетическим опытом субъекта, даже фетальным. Таким образом, изучая семейное дерево вместе с другими документами, мы время от времени обнаруживаем, что события, произошедшие в семейной истории пациента, могут объяснить эти проявления бессознательного. Другими словами, субъекту был передан подавленный опыт предков, опыт, который был реактивирован в определенный момент его личной истории.
Чтобы сделать такое открытие достоверным, мы, конечно, должны соотнести его с другими элементами глубинного происхождения, в частности, со значительными ассоциативными кольцами, которые замыкаются на содержании, явно связанными с элементами жизни предков.
Именно эти ассоциативные элементы указывают на то, в какой момент онтогенеза была реактивирована память предков. В классической литературе некоторые авторы, такие как Карл Абрахам и Мария Тёрёк 1 или Анна Шутценбергер 2, связывают реактивацию наследственных событий с постнатальными причинами. Теперь материал, собранный во время длительных сеансов, позволяет нам связать эту реактивацию памяти предков также с фетальным периодом. Объясню это на примере.
Речь идет о женщине, которая пришла на анализ по поводу синдрома покинутого ребенка. Эта особа, обладающая пограничными чертами характера, провоцирует огромные ссоры со своим мужем, который является обаятельным мужчиной, любящим играть в игры обольщения с окружающими его женщинами. Его жена часто нападает на него, пока он не устанет и не скажет, что больше не может этого выносить и хочет разойтись. Только в этот момент драматической игры женщина становится милой, просит прощения, и они мирятся. В конце концов, однако, супруг действительно ушел и попросил о раздельном проживании. Затем она впадает в глубокую депрессию и делает попытку анализировать происходящее.
В ходе микропсихоаналитической работы выясняется, что до ее рождения мать несколько раз беременела, но эти беременности прерывались выкидышами. Эти выкидыши переживались трагически, потому что пара очень хотела иметь ребенка. Когда мать забеременела анализанткой, у нее снова возникла тревожная угроза. Женщина была вынуждена провести остаток беременности в постели.
Различные элементы аналитического материала позволили нам подчеркнуть, что угроза аборта, и, прежде всего, материнские страдания от потери еще одного ребенка, хранятся в бессознательном плода в виде опыта изгнания и отвержения. Однако осознание фетального опыта оставляет пациентку неудовлетворенной, и, по сути, в ней ничего не меняется. Депрессивное состояние и болезненный опыт покинутости не разрешаются.
Продолжим аналитическое расследование. Изучая свою генеалогию, пациентка делает открытие, которое ошеломляет: материнская ветвь ее семьи имеет еврейское происхождение! Удивление полное, потому что даже ее мать не знала об этом! Предки были изгнаны из Испании в конце XV века. Это изгнание, несомненно, было травмой, запечатленной в глубинах бессознательного, которая передавалась, повторяясь из поколения в поколение. Действительно, история семьи отмечена аномальным количеством трудных побегов и эмиграций. Столетием ранее, предки приняли христианство и скрывали от своих детей свое происхождение.
Однако это преобразование и сопровождавшее его неразглашение не помешали филогенетической травме продолжать путь наследования. У пациентки травма выражалась в форме синдрома покинутости и ссор, инсценировавших изгнание. Несомненно, именно угроза прерывания беременности и страдания, которые испытывала мать из-за риска выкидыша вновь активизировали бессознательный след изгнания в ее плоде. Фактически, мы не обнаружили ни одного послеродового события, достаточного для объяснения тяжести симптоматики.
Когда женщина подозревала предательство со стороны мужа, нынешний опыт вызывал отголосок в бессознательной памяти, реактивируя травматический опыт предков. Можно сказать, что событие в настоящем резонирует с травмой, которая произошла в прошлом. Проработка этого резонанса в ходе аналитической работы привела к значительному уменьшению страданий этого человека.
С появлением понятия резонанса у нас есть все необходимые ингредиенты, чтобы представить себе, как создается основа психизма, между опытом предков и опытом плода. Работа в длительных сессиях показывает нам, что психизм начинает составлять себя на основе опыта, пережитого в последние месяцы внутриутробной жизни. Тем не менее, это вызывает множество вопросов. Почему плод запоминает одни события, а не другие? Почему плод придает определенным событиям ту или иную эмоциональную окраску и хранит их субъективно? Как возможно, что, имея рудиментарный и незавершенный ментальный аппарат, он может преобразовывать сенсорные сигналы в реальный опыт?
Наш инструмент расследования не позволяет нам дать окончательные ответы на эти вопросы. Однако материал сессии позволяет нам выдвинуть гипотезу. Определенные переживания плода запоминаются, потому что они перекликаются с аналогичными переживаниями в семейной истории анализанта. Другими словами, существует феномен резонанса между настоящим и прошлым, и именно этот резонанс заставляет развивающееся существо запечатлеть определенную деталь. Таким образом, этот элемент становится опытом. Если опыт травматический, он будет иметь деконструирующее психическое воздействие и станет источником болезненных повторений. И наоборот, если он будет иметь структурирующий характер, – он окажется пронизанным благополучием.
Резонанс между филогенезом и фетальным опытом также служит для подпитки бессознательного резервуара опыта, который становится основой сбалансированного бессознательного и источником творческого потенциала.
В заключение следует отметить, что в ходе длинных сеансов мы можем проследить фетальные переживания, бережно хранящиеся в бессознательном. Такое глубокое погружение в историю предмета полезно не только для прояснения первых этапов становления психизма. Прежде всего, освещение этого внутриутробного опыта имеет практическую пользу. Когда энергия, связанная с травмирующими внутриутробными переживаниями высвобождается, некоторые состояния тревоги или депрессии могут ослабевать.
Зачастую переживания плода, связанные с благополучием, затем высвобождаются, и устанавливается новая психическая динамика, которая имеет все шансы привести к более сбалансированной и удовлетворяющей жизни.
Автор: Даниель Лизек
Перевод с итальянского: Бруна Марци
Редакция: Надежда Теплова
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
Note: 1 – Abraham N., Töröck M., L’écorce et le noyau, Paris, Flammarion, 1978. 
2 – RSchützenberger A.,La sindrome degli antenati, Di Renzo Editore, Roma, 2004. 
II Dott. Daniel Lysek lavora a Peseux (Neuchâtel, Svizzera) come micropsicoanalista e psicoterapeuta.
Nato a La Chaux-de-Fonds (Svizzera) nel 1950, si è laureato in medicina nel 1976.
Ha lavorato 10 anni nel Centro micropsicoanalitico del Dott. Silvio Fanti a Couvet, partecipando all’elaborazione teorica della micropsicoanalisi e diventando anche co-autore del Dizionario pratico della psicoanalisi e della micropsicoanalisi (Borla, 1984).
Dal 1985 è analista didatta della Società Internazionale di Micropsicoanalisi di cui è stato presidente dal 1987 al 1991.
Membro fondatore dell’Istituto Svizzero di Micropsicoanalisi, ne è il direttore dal 1999.
Ha partecipato, in qualità di relatore, a numerosi congressi internazionali.
È autore di molte pubblicazioni micropsicoanalitiche, tra cui un libro scritto con la Dott.ssa Daniela Gariglio, Creatività benessere. Movimenti creativi in analisi (Armando Editore, 2007). È curatore di un libro di psicosomatica, Le parole del corpo. Nuovi orizzonti della psicosomatica (L’Harmattan Italia, 2016).
